Оружие

Самолет недоброй памяти

По количеству унесенных жизней пилотов истребитель-перехватчик Су-9 является лидером печального рейтинга.
Во второй половине 1950-х гг. участились нарушения государственной границы СССР в воздушном пространстве с использованием высотных самолетов-разведчиков U-2. Однако в то время авиация ПВО не имела на вооружении истребителей-перехватчиков, способных "достать" на высотах 20 и более километров "Dragon Lady". Машин для высотного перехвата попросту не было. Перехватчик МиГ-19СВ (скоростной, высотный, облегченного типа) не решал этой задачи. В спешном порядке ответ U-2 авиапромышленностью и войсками был сформирован. Такой машиной оказался Су-9.

Истребитель-перехватчик фирмы Павла Сухого Су-9 (заводской шифр Т-3) был принят на вооружение авиации ПВО после окончания Государственных совместных испытаний в апреле 1960 г. Этот самолет являлся частью первого в стране авиационно-ракетного комплекса перехвата (АРКП) воздушных целей. В состав АРКП входили наземная автоматизированная система наведения на цель ("Воздух-1") и система управления ракетами класса "воздух-воздух". Наземная система наведения определяла координаты воздушных целей, вычисляла и передавала на борт перехватчика с помощью радиолинии управления "Лазурь-М" необходимые команды летчику (заданный курс, команды целеуказания, включения форсажа, включения РЛС, "накала" на ракеты, отворота от цели и др.). Цель атаковывалась в заднюю полусферу на высоте, равной высоте перехватчика, поэтому максимальной высотой перехватываемой цели мог быть практический потолок истребителя, составляющий 20 тыс. м.

Самолет

Истребитель-перехватчик Су-9 представлял собой среднеплан с треугольным крылом тонкого профиля и стреловидным хвостовым оперением. Хвостовое оперение состояло из классического вертикального и управляемого горизонтального оперения. На самолете использовался тормозной парашют и четырехсекционные тормозные щитки. Он оснащался трехстоечными шасси с одинарными колесами. На самолете применялся лобовой сверхзвуковой воздухозаборник, регулируемый с помощью подвижного центрального конуса.

В 1958 г. пилоты авиации ПВО впервые увидели Су-9 в центре переучивания летного состава в Савостлейке. Самолет пригнал ведущий летчик-испытатель фирмы Сухого Владимир Ильюшин, сын знаменитого конструктора Ил-2.

Новый перехватчик после МиГ-19 производил сильное впечатление: огромное сопло двигателя, сам двигатель весьма немалых размеров, наконец, это был первый самолет в авиации ПВО с треугольным крылом. Особенно пилотов впечатляло треугольное крыло. Мощь в самолете чувствовалась сразу, даже по внешнему виду. В Савостлейке Су-9 даже поставили на отдельную стоянку. В авиации ПВО Су-9 стал первой по-настоящему сверхзвуковой машиной. МиГ-19 вроде бы тоже считался сверхзвуковым самолетом. Но на сверхзвуке он летал мало.

Су-9 поступил в войска без учебно-боевого самолета (т.е. спарки для переучивания пилотов не было). Евгений Савицкий, командующий авиацией ПВО, брал от промышленности боевые самолеты без спарок. Это началось с МиГ-19, затем продолжилось с Су-9, затем без спарок поступили Су-15 и Ту-128.

Значительно позже к некоторым из этих типов самолетов промышленность спарки все-таки создала. Но к тому времени авиаторами новые самолеты были уже освоены. Перевооружение на новые самолеты без вариантов УТИ было по определению  сложным делом. За отсутствие спарки приходилось платить порой немалую цену, выражающуюся в жизнях летного состава.


Самолет Су-9 отличался низкой эксплуатационной надежностью.
Фотоархив "ВКО"

И в самом деле, как было можно, имея в своем распоряжении только УТИ МиГ-15 (который принципиально ничего общего не имел со сверхзвуковой машиной с треугольным крылом), переучивать летчиков на Су-9? Тем не менее, по свидетельствам очевидцев, маршал Евгений Савицкий в вопросах освоения новых самолетов (особенно Су-9) нажимал на войска необычайно.

Кабина на Су-9 по сравнению с МиГ-19 была просторнее и длиннее. Тем не менее, определенные трудности были и здесь. Авиаконструкторы, которым подчас заказчик не ставил конкретные задачи, отличались тем, что каждый из них исключительно по-своему располагал приборы в кабине. Только четыре-пять приборов  – авиагоризонт, указатель скорости, высоты, поворота и угол скольжения – располагались примерно на одних и тех же местах. Считались, что их нельзя расположить по-иному.

Остальное приборы и органы управления конструкторы расставляли в кабине, исходя из собственных представлений об удобстве обращения с ними. Некоторым пилотам в центре переучивания летного состава за одну летную смену приходилось летать на двух-трех типах боевых машин. Все в них было исключительно по-разному: кислородная система, приборы, система выпуска шасси. Да и количество приборов порой превышало все допустимые представления о процессе управления самолетом. Для примера – в кабине Ту-128 у пилота было 480 объектов внимания, в течение полета на перехват на которые летчик должен обращать внимание – сами приборы, лампочки, рычаги управления, АЗС (автоматы защиты сети), которые надо было включить-выключить. 

В этом отношении Су-9 не являлся исключением – по сравнению с МиГ-19 все в кабине было скомпоновано по-другому. Авиаторов в процессе освоения нового самолета учили обращаться с рычагами и тумблерами до автоматизма, с закрытыми глазами. Затем начинались руления, пробежки по полосе, набор скорости до отрыва переднего колеса, выпуск парашюта и прекращение разбега.

После выполнения этих упражнений пилота выпускали в первый самостоятельный вылет на Су-9.

Обзор из кабины был очень хорошим. Сначала на Су-9 летали без подвесных баков. Самолет резко разбегался (15 секунд – и он отрывался от полосы), свечой взлетал вверх. Тяга двигателя была более 9 тонн. По тем временам это было весьма немало. Но в кресло пилота не вдавливало (как об этом иногда любят говорить).

После снятия со стояночного тормоза  ощущался резкий толчок. Снимать с  тормозов надо было резко. Делать это правой педалью и гашеткой на ручке управления требовалось  синхронно, парируя возможный  разворот на полосе. Усилия на органах управления Су-9 были небольшими. Самолет хорошо слушался рулей. Взлет никакой трудности не представлял, к скорости привыкали быстро.

После отрыва от ВПП надо было сразу убирать шасси и закрылки, чтобы не попасть в такое положение, при котором они воздушным потоком могли быть повреждены. В частности, и у в целом надежного самолета-перехватчика Ту-128 иногда на взлете "отлетали" закрылки. Хорошо, если это происходило синхронно. Если отрывался только один закрылок, самолет переворачивался и могло произойти столкновение с землей.

Высший пилотаж на Су-9 поначалу был запрещен. От возникающих перегрузок отказывал радиолокационный прицел. На самолетах Су-9 разрешили пилотаж только в 1967 г. А поначалу летчики побаивались пилотировать на Су-9 – настращали авиаторов очень здорово. Однако в ходе эксплуатации в полках летчики начали потихоньку на Су-9 выполнять те или иные фигуры высшего пилотажа. По вопросам пилотажа войска обратились в ОКБ Сухого. "Да Су-9 может делать все, что угодно", – ответили конструкторы.


Диапазон высот и скоростей перехватываемых целей

И в самом деле. Самолет выдерживал большие перегрузки (до 9 g). В частности, в 1960 г. в ходе переучивания один из пилотов вывел самолет из пике практически у самой земли. Под брюхом самолета он привез зелень – листву, ветки деревьев. Су-9 прошел над островом на Волге, чуть не зацепив при этом землю. Перед этим пилот потерял пространственную ориентировку и вывалился из облаков прямо перед землей. Летчик изо всех сил потянул ручку управления на себя (что называется, до темноты в глазах) и успел вывести самолет. После приземления  заглянули в кабину – показания акселерометра составили 9,2 g (на Су-9 показания прибора не сбрасывались).  При этом оторвалась законцовка одного из  крыльев, а обшивка самолета местами стала как слоновья кожа.

Буквально на следующий день прибыли представители завода. Они просили отдать им этот самолет, ибо подобных повреждений в воздухе в ходе испытаний они добиться, естественно, не могли никак. Летчик же рвался на этом самолете летать дальше.

Маршал Евгений Савицкий был в большой дружбе с Александром Яковлевым. С Павлом Сухим у него такого близкого контакта не было. Но Яковлев не мог дать войскам в то время требуемого по ТТХ самолета. Тем не менее, параллельно с Су-9 в авиацию ПВО начал поступать Як-28. Маршал Савицкий однажды решил устроить состязание – какой самолет быстрее наберет определенную командованием высоту. Два самолета – Як-28 и Су-9 – по его приказу начали взбираться наверх. Як-28 на 10 тыс. выскочил первым, а Су-9 по настоящему начал проявлять себя уже после 11 тыс. На 17 тыс. метров Як-28 "выдохся", чуть не сорвавшись в штопор, а Су-9 легко набрал все 20 тыс.

К слову говоря, о штопоре на Су-9 – самолет очень плохо из него выходил, вяло. Но и входил, надо отметить, тоже плохо. Чтобы загнать Су-9 в штопор, надо было немалое искусство или должна быть очень грубая ошибка летчика. В 1962 г. состоялось совещание, в котором принимал участие Владимир Ильюшин. Решали, как  выходить из штопора. Один из ведущих пилотов Савостлейки полетел вместе с Ильюшиным. Со второй попытки на высоте 12 тыс. м они  загнали Су-9 в штопор. Ильюшин (он был в передней кабине спарки Су-9) практически показал – не надо принимать никаких усилий по выводу машины из штопора. Надо попросту поставить органы управления в нейтральное положение (фактически бросить) – и самолет сам выйдет из штопора.  И в самом деле –  вначале машина подняла нос,  затем плавно вышла из штопора. В инструкцию были внесены соответствующие изменения.

На посадке Су-9 вел себя хорошо, предсказуемо, несмотря на большую посадочную скорость – 310 км/час.

Двигатель

Су-9 отличался очень низкой эксплуатационной надежностью. Чаще всего пилотов подводил двигатель. Из-за его отказов двигателя летчики начали покидать  самолет в массовом порядке, особенно  в 1962-1963 гг. Помимо низкой надежности, двигатель был очень неэкономичен. Расходовал он топлива очень много.

Первоначально Су-9 был вооружен двумя 30-мм пушками, встроенными в крыло. Но дело в том, что самолет обладал очень малой заправкой горючего. Топлива хватало фактически на 35 минут полета. Только поднялся на потолок в 20 тыс. м – и уже надо спускаться – горючее заканчивалось. Загоралась лампочка "Остаток 700 литров" – надо было садиться. 

Решили отказаться от пушек и поставили на Су-9 дополнительно два 180-литровых топливных бака. Удаление рубежа перехвата возросло до 170 км (но и это было, естественно, мало).

А двигатель в воздухе просто останавливался. Еще хуже было, когда отказ происходил на взлете. Средств спасения авиаторов на малой высоте тогда еще не существовало. Летчик при отказе двигателя на такой высоте неминуемо погибал. Кресло КТ-1 на Су-9 обеспечивало спасение пилота на высотах только более 200 м. Катапультироваться на меньших высотах было возможным, но это ничего не решало в вопросе спасения пилота.


В авиации ПВО насчитывалось более 20 авиаполков, оснащенных самолетами Су-9.
Фотоархив "ВКО"

Строевые летчики некоторые подробности о двигательной установке Су-9 узнали на последнем воздушном параде в Тушино. Он состоялся в 1961 г. После этого их стали проводить в Домодедово. Полк Су-9 базировался перед парадом в Чкаловском. Вылетали тогда для участия в параде с Кубинки, Чкаловского и Клина и уже в воздухе строились в колонны для прохождения над Тушино.

Буквально через дорогу от Су-9 размещался полк Ту-22 из Барановичей. Пилоты, естественно, общались, ходили друг к другу в гости.

Летчики с Су-9 обратили внимание на ракеты "воздух-земля", подвешенные под крыльями Ту-22. Один из пилотов заметил надпись на двигателе самолета-снаряда –  АЛ-7. Летчики-истребители удивились – "Так у нас на Су-9 этот двигатель стоит!". Удивились и пилоты бомбардировочной авиации – "Так он же одноразовый!". Таковым по сути своей и был этот двигатель. Для Су-9 должен поступить двигатель конструктора Добрынина. Но последний не успел сделать его в назначенный срок. Архип Люлька сказал – "у меня есть двигатель, его можно взять, только немного доработать".

Но в АЛ-7 так и осталось много "разового". Первоначально ресурс этого двигателя составлял всего 25 часов. А если менять двигатель, то надо проверять и весь самолет. Подчеркнем, 25 часов для самолета – это не более трех недель плановой боевой подготовки. А потом надо было расстыковывать самолет и двигатель. Последний – на переборку и устанавливать на самолет новый.

В 1961 г. была поставлена задача – продлить ресурс двигателей АЛ-7. В этих целях выделялось четыре летчика и три самолета. С момента взлета и до момента остатка горючего в 700 литров  пилоты не имели права убирать обороты двигателя. Он работал только в форсажном режиме. Летчикам было заявлено –  "как только почувствуете какие-либо нелады, прекращайте полет, сразу садитесь". Сначала затрясло один самолет. Оказалось, вышел из строя опорный подшипник двигателя. Затем с аналогичным отказом сел другой пилот. Решили –  продлять ресурс пока не будем. Оставили 25 часов и с этим ресурсом очень долго летали. Значительно позже он стал 50.

На Су-9 погибло очень много пилотов. Причина всех катастроф практически одна – двигатель. Авиаторы припоминают только одну катастрофу, в которой заклинило рули управления по вине завода-изготовителя. На взлете, пока скорость относительно невелика, педали управления работают "размашисто". Пилот дал педалью поворот влево, а у него под качалку, которая под полом кабины, попал болт. Именно он не позволил авиатору вернуть руль в исходное положение. Летчик к тому времени не успел набрать высоту и погиб на глазах у пилотов центра переучивания летного состава.

Если МиГ-19 в воздухе пилоты в основном бросали по причинам неисправности управления, то Су-9 – только по двигателю. Отдельные пилоты катапультировались из Су-9 за свою службу два раза.

Некоторые особенности работы двигателя заключались в том, что на малых высотах компрессор давал двигателю много воздуха. Его надо было куда-то девать. Лишний воздух перепускали через так называемые ленты перепуска на  четвертую и пятую ступень компрессора. На посадке эти ступени должны быть открыты.

А если отказывала энергетика управления этим механизмом, то садиться было нельзя. Обороты двигателя было убрать невозможно. Скорость Су-9, на которой закрыта четвертая и пятая ступень, составляла не менее 420-450 км/час. Сесть на такой скорости практически невозможно, даже не хватит полосы. Да и в Савостлейке, когда осваивали Су-9, длина ВПП достигала всего 2000 м. Ее только в 1961-1962 гг. удлинили на 500 метров.

Вот хотя бы один случай неадеватного поведения двигателя в полете и характерный показатель низкой надежность самолета в целом. 8 января 1962 г. в центре переучивания летного состава надо было облетать один Су-9 после 200-часового регламентного обслуживания. Взлетели парой.

Сразу после взлета ведущий услышал гвалт и перебранку в эфире с ведомым летчиком. Послышались крики –  "Что там у тебя?  Катапультируйся!" По отказу техники летчик покинул самолет. Задача остающегося в воздухе ведущего была – набрать максимальную высоту и проверить, как работает воздухозаборник. Чтобы отдалить скачок уплотнения, на Су-9 выдвигался конус. Излишки воздуха выпускались при этом через створки. Все это надо было проверить.

Буквально через несколько секунд после падения ведомого авиатор перевел взгляд на приборную доску и заметил – загорелась красная лампочка "Отказ генератора постоянного тока". Пилот бросил взгляд на вольтметр – напряжение стремительно падало. Если оно становилось меньше  21 вольта,  то ленты перепуска воздуха в этом случае открыть было уже нельзя. На практике это означало только одно – катапультирование. Получалось, двое взлетели – оба упали. Многовато для одной летной смены.

Летчик привел самолет в зону для катапультирования и начал экспериментировать – выпустил шасси, закрылки, создал малый угол атаки. Проверял – какую можно сделать минимальную скорость при закрытых лентах. На выходе получилось – чуть более четыреста км/час. Авиатор решил подойти на этой скорости до ближнего привода, там выключить двигатель. До ВПП оставалось пройти семьсот-восемьсот метров. Даже если двигатель в этот момент спомпирует, пилот рассчитывал долететь до бетона ВПП по инерции.

Авиатор доложил руководителю полетов – сделал три попытки, минимальная скорость 400 км/час, держится хорошо. Пусть садится – решили начальники. Но это был еще не последний сюрприз от Су-9 в этом полете. Перед самой полосой двигатель хрюкнул и встал – сгорел и даже оплавились лопатки.

Но летчик смог посадить машину. То есть опытным путем доказал, что и так сесть можно. Но это, подчеркнем, был очень опытный пилот. Лейтенанту в строевой части в этой ситуации оставалось только одно – катапультироваться.

Таблица 1. Характеристики самолетов Су-9 и Су-11

Итог

Не менее неудачным, чем двигатель, на Су-9  было и вооружение. Самолет располагал четырьмя ракетами, такими же, как и МиГ-19. Только на МиГ-19 были РС-2, а на Су-9 РС-2-УС – и вся разница. Слабым был и прицел РП-9. С высоты 3 тыс. метров он уже "черпал" (по выражению летчиков) землю. После того, как с самолета в пользу топлива сняли пушки, его возможности в маневренном воздушном бою существенно снизились.

Словом, ничего особенно хорошего в этом самолете не было. Тем не менее, с 1956 по 1962 гг. на авиазаводе им. В. П. Чкалова в Новосибирске было выпущено почти 1000 истребителей Су-9. На самолеты этого типа было перевооружено более 20 полков. И до сих пор пилоты удивляются – с какой быстротой и массовостью шло  перевооружение на Су-9. Первым уже в 1960 г. получил самолеты авиаполк в Астрахани. Затем пришел черед Омска, Домбаровки, Кюрдамира, Тапы, Арцыза. Далее процесс пошел по нарастающей.

Высокое командование утешало себя мыслью, что располагает скоростным высотным перехватчиком. И действительно – сильной стороной Су-9 был большой практический потолок и скорость. Самолетов с подобными ТТХ тогда просто не было.

Вскоре на вооружение авиации поступил самолет Су-11 – дальнейшее развитие идей, заложенных в Су-9. Однако этих машин было немного – всего два авиаполка – Астрахань и Хотилово. Разница между Су-9 и Су-11 – не очень большая. Взлетно-посадочные характеристики – примерно одинаковые. Но на Су-11 уже был другой двигатель – АЛ-7Ф2. Там устанавливался дублирующий механизм управления лентами перепуска воздуха. И ни одного случая потери самолета по этим причинам больше не было. Двигатель, как отмечали авиаторы, работал "мягко".

На самолетах Су-9 в свое время было установлено немало рекордов.

На опытном самолете Т-405 (Су-9) 28 мая 1961 г. инженер-подполковник летчик-испытатель Б.М. Адрианов установил абсолютный мировой рекорд скорости полета на 100-километровом замкнутом маршруте, равный 2092 км/ч, превысив прежний мировой рекорд скорости самолета "Мираж" на 319 км/ч.

Летчик-испытатель Анатолий Кознов 25 сентября 1962 г. на самолете Т-431 (Су-9) установил новый мировой рекорд скорости, пролетев по замкнутому 500-километровому маршруту со средней скоростью 2337 км/ч, превысив прежнее достижение американцев на самолете "Фантом-2", равное 1958 км/ч.

Заслуженный летчик-испытатель шеф-пилот фирмы Сухого генерал-майор авиации Герой Советского Союза B.C. Ильюшин установил мировой рекорд высоты, поднявшись 14 августа 1959 г. на самолете Т-431 (Су-9) на высоту 28 700 м, а 4 ноября 1962 г. он же установил абсолютный рекорд высоты горизонтального полета, равный 21 270 м.

Истребители-перехватчики Су-9 и Су-11 оставались самыми скоростными и высотными самолетами ПВО до 1969 г. – начала производства истребителя МиГ-25. На вооружении авиационных частей ПВО эти самолеты находились до начала 1980-х гг. Но память Су-9 оставил о себе недобрую. Расставались с ним в полках, когда перевооружались на машины следующее поколения, без малейшего сожаления. Добрых слов самолет не заслужил. Скажем, о Ту-128  авиаторы ПВО говорили так: "пока глаза мои видят землю и руки держат штурвал, я даю подписку, что буду летать на Ту-128". За Су-9 подобных фраз не сохранилось. Жизней пилотов он унес очень много.


Леонид ЛОМОВ

Опубликовано 28 декабря в выпуске № 5 от 2006 года

Комментарии
Добавить комментарий
  • Читаемое
  • Обсуждаемое
  • Past:
  • 3 дня
  • Неделя
  • Месяц
ОПРОС
  • В чем вы видите основную проблему ВКО РФ?